Мы характеристика образов героев романа. Зрительные или слуховые ассоциации, связанные с именем (номером) персонажа Кем является герой романа замятина мы

11.10.2021

Строительство дирижабля. 1930 год Underwood Archives / Bridgeman Images / Fotodom

1. Тайна места действия

В романе Евгения Замятина ни разу не говорится прямо, на территории какой страны разворачивается сюжет произведения, — сообщается только, что после давней Двухсотлетней Войны Единое Государство, где живет главный герой Д-503, оградили Зеленой Стеною, выход за которую жителям Государства строго запрещен. Однако в «Записи 6-й» романа рассказывается, как Д-503 и его будущая возлюбленная I-330 посещают Древний Дом и там, в одной из некогда обитаемых квартир, Д-503 видит чудом сохранившийся портрет:

«С полочки на стене прямо в лицо мне чуть приметно улыбалась курносая асимметрическая физиономия какого-то из древних поэтов (кажется, Пушкина)».

В отличие от Достоевского, Толстого и Чехова, Пушкин не был известен за пре-делами России настолько, чтобы кому-нибудь пришло в голову поставить на полочку его изображение (возможно, подразумевается копия портрета Пуш-кина работы Константина Сомова 1899 года: на нем поэт улыбается и смотрит зрителю прямо в лицо). Таким образом Замятин ненавязчиво намекает внима-тельному читателю: действие его романа «Мы» разворачивается на территории бывшей (советской) России.

2. Тайна «бесконечных ассирийских рядов»

В финале «Записи 22-й» Д-503 с энтузиазмом рассказывает о том, что он чув-ствует себя встроенным в «бесконечные, ассирийские ряды» граждан Единого Государства. До этого мотив Ассирии дважды встречается в зачине той же записи:

«Мы шли так, как всегда, т. е. так, как изображены воины на ассирий-ских памятниках: тысяча голов — две слитных, интегральных ноги, две интегральных, в размахе, руки. В конце проспекта — там, где грозно гудела аккумуляторная башня, — навстречу нам четырехугольник: по бокам, впереди, сзади — стража…»

И чуть далее: «Мы по-прежнему мерно, ассирийски шли…» Для чего Замятину понадобилось акцентировать внимание читателя именно на ассирийском происхождении того «четырехугольника», которым движутся по городу граж-дане? Для того чтобы провести параллель между глубокой древностью чело-вечества и его возможным нерадужным будущим. Новоассирийская держава (750-620 годы до н. э.) считается первой империей в истории человечества. Ее власти подавляли врагов с помощью идеально организованного войска, в котором, как и в Государстве из романа Замятина, культивировалась красота геометрического единообразия. Было введено единообразное вооружение, а воины делились на так называемые кисиры (отряды). Каждый кисир насчи-тывал от 500 до 2000 человек, разбитых по пятидесяткам, в свою очередь состоявшим из десяток.

3. Тайна сексуальной привлекательности героя

Невозможно не обратить внимания на то обстоятельство, что все женщины, о которых хоть сколько-нибудь подробно рассказывается в романе (I-330, О-90 и Ю), выделяют Д-503 среди остальных мужчин, а говоря точнее, испытывают к нему эротическое влечение. В чем секрет привлекательности героя романа? В том, что он невольно выделяется из дистиллированного Единого Государства своим мужским, животным магнетизмом, материальным воплощением кото-рого в романе становятся волосатые руки Д-503. Этот мотив встречается в про-изведении Замятина трижды. В «Записи 2-й» герой характеризует свои руки как «обезьяньи» и признается:

«Терпеть не могу, когда смотрят на мои руки: все в волосах, лохматые — какой-то нелепый атавизм».

В «Записи 22-й» эта метафора прямо расшифровывается:

«Я чувствовал на себе тысячи округленных от ужаса глаз, но это только давало еще больше какой-то отчаянно-веселой силы тому дикому, воло-саторукому, что вырвался из меня, и он бежал все быстрее».

А в «Записи 28-й» Д-503 с трудом удается удержать в себе другого человека — «с трясущимися волосатыми кулаками». Чуть дальше в этой же записи особое внимание к рукам героя проявляет I-330, раскрывая секрет магнетизма Д-503. Оказывается, он потомок диких и свободных людей — людей из-за Зеленой Стены:

«Она медленно поднимала вверх, к свету, мою руку — мою волосатую руку, которую я так ненавидел. Я хотел выдернуть, но она держала крепко.
— Твоя рука… Ведь ты не знаешь — и немногие это знают, что жен-щинам отсюда, из города, случалось любить тех. И в тебе, наверное, есть несколько капель солнечной, лесной крови».

Уже после Д-503 и явно по его следам собственную индивидуальность через свою сексуальность будет обретать герой романа Джорджа Оруэлла «1984».

4. Тайна стиля

Юрий Николаевич Тынянов описывает «принцип стиля» этого произведения следующим образом: «…экономный образ вместо вещи… <…> …Все замкнуто, расчислено, взвешено линейно». А другой великий филолог, Михаил Леонович Гаспаров, определил стиль романа «Мы» как «геометрически-проволочный». На самом деле в произведении Замятина наблюдается эволюция стиля, кото-рую можно разбить на три этапа. Первый этап («геометрически-проволочный» стиль) — это начало романа, когда герой ощущает себя частью многомиллион-ного «мы»:

«Я люблю — уверен, не ошибусь, если скажу: мы любим — только такое вот, стерильное, безукоризненное небо. В такие дни — весь мир отлит из того же самого незыблемого, вечного стекла, как и Зеленая Стена, как и все наши постройки».

Но уже в начальных записях романа внимательный читатель обнаруживает вкрапления совсем другого стиля — метафорического и избыточного, восходящего к прозе символистов и Леонида Андреева (в герое заложена «червоточина» индивидуальности):

«Весна. Из-за Зеленой Стены, с диких невидимых равнин, ветер несет желтую медовую пыль каких-то цветов. От этой сладкой пыли сохнут губы — ежеминутно проводишь по ним языком — и, должно быть, сладкие губы у всех встречных женщин (и мужчин тоже, конечно). Это несколько мешает логически мыслить».

В середине романа (герой обретает индивидуальность, становится «я») этот цветистый стиль начинает доминировать:

«Раньше — все вокруг солнца; теперь я знал, все вокруг меня — мед-ленно, блаженно, с зажмуренными глазами…»

Наконец, в финале романа (герой теряет индивидуальность: утрачивает «я» и снова вливается в «мы») геометрически-проволочный стиль возвращается и утверждается настолько прочно, что рецидивам «символистского» стиля не остается места:

«Но на поперечном, 40-м проспекте удалось сконструировать временную Стену из высоковольтных волн. И я надеюсь — мы победим. Больше: я уверен — мы победим. Потому что разум должен победить».

5. Тайна ребенка

Все бы заканчивалось совсем мрачно и беспросветно, если бы не один, на пер-вый взгляд периферийный, сюжет романа и не одна реплика I-330 из «Записи 34-й». Дело в том, что Д-503 противозаконно «дал» (как сформулировано в «Записи 32-й») О-90 ребенка, а потом с помощью I-330 этот ребенок вместе с матерью был переправлен через Зеленую Стену за пределы Единого Государ-ства:

«…Вчера вечером пришла ко мне с твоей запиской… Я знаю — я все знаю: молчи. Но ведь ребенок — твой? И я ее отправила — она уже там, за Стеною. Она будет жить…»

Замятин неакцентированно дает внимательному читателю надежду: да, Д-503 в итоге потерпел в борьбе с Единым Государством сокрушительное поражение. Однако лучшее в нем, возможно, воскреснет в его ребенке за Зеленой Стеной.

6. Тайна дневника

Роман «Мы» часто именуют антиутопией, и это в общем справедливо, но, как кажется, помогает считывать лишь самые очевидные смыслы произведения и видеть в нем главным образом, по словам Замятина, «сигнал об опасности, угрожающей человеку, человечеству от гипертрофированной власти машин и власти государства — все равно какого».

Очень важно обратить внимание на другую жанровую особенность романа «Мы», а именно — на дневниковую форму, в которую заключено повество-вание. Определение жанра произведения как антиутопии не объясняет или почти не объясняет выбора подобной формы. Может быть, «Мы» — это мета-роман, то есть роман о попытке стать писателем? Взглянув на произведение под таким углом, мы сразу же заметим, что очень большое количество его фрагментов посвящены раскрытию темы написания текста. Более того, Д-503 саму жизнь, похоже, воспринимает как роман, как текст:

«Что ж, я хоть сейчас готов развернуть перед ним страницы своего мозга…»

«И я еще лихорадочно перелистываю в рядах одно лицо за другим — как страницы — и все еще не вижу того единственного, какое я ищу…»

«Кто тебя знает… Человек — как роман: до самой последней страницы не знаешь, чем кончится. Иначе не стоило бы и читать…»

«Прощайте — вы, неведомые, вы, любимые, с кем я прожил столько страниц…»

«Тут странно — в голове у меня, как пустая, белая страница».

И не получится ли тогда, что роман «Мы» будет уместнее поставить не столько в ряд антиутопий («О дивный новый мир» Хаксли, «1984» и «Скотный двор» Оруэлла, «Хищные вещи века» братьев Стругацких и так далее), сколько в ряд ключевых для русской литературы ХХ столетия произведений, одной из глав-ных тем которых является писательство и попытка стать писателем («Дар» Владимира Набокова, «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова, «Доктор Живаго» Бориса Пастернака, «В круге первом» Александра Солженицына). Только во всех этих романах героям в итоге все же удается стать писателями, а в «Мы» — нет: «Я не могу больше писать — я не хочу больше».

7. Тайна Марселя Пруста

Не источником, но некоторым «исходником» для всех русских (и не только) метароманов о попытке героя стать писателем послужила семитомная сага Марселя Пруста «В поисках утраченного времени». Кажется, нет стилистически ничего более далекого от тягучей прустовской эпопеи, чем короткий и энер-гичный роман Замятина. Но именно Пруст первым в ХХ столетии поднял на новый уровень тему писательского творчества. Его главный герой Марсель всеми силами пытается задержать навсегда уходящее время и тем самым обре-сти бессмертие. Он пробует самые разные способы: например, ценой неимо-верных усилий сближается с древними аристократическими французскими семействами, которые кажутся ему самим воплощением времени. Только в последней книге под названием «Обретенное время» Марсель понимает, что лучший способ удержать время состоит в его подробнейшем описании — в его фиксации и консервировании. «Вселенная подлежит полному переписыва-нию» — вот ключевая фраза последнего романа Пруста и всей его саги.

Ставя перед своими «нумерами» задачу «составлять трактаты, поэмы, мани-фесты, оды или иные сочинения о красоте и величии Единого Государства», это Государство стремится обессмертить себя в слове. Однако в случае с Д-503 все идет по другому, непредусмотренному плану, так как писательство пробуждает в герое романа творческую индивидуальность.

Источники

Замятин Е. И. Мы. Текст и материалы к творческой истории романа.
Сост. М. Ю. Любимова, Дж. Куртис. СПб., 2011.

Д-503 (Д) — мужской «нумер», главный герой-рассказчик, автор записок, составляющих текст романа; позиция героя двойственна: он испытывает духовную эволюцию и в то же время с тревогой регистрирует происходящие изменения как нежелательные (до определенного момента) отступления от «нормы». Д — инженер и математик, конструктор и строитель космического корабля «Интеграл», название которого символизирует вершинную цель Единого Государства — «проинтегрировать бесконечное уравнение Вселенной». В начале романа Д выступает как безусловный адепт тоталитарной идеологии — «идеальной несвободы». В то же время обращается внимание на его волосатые руки — атавизм, явно противостоящий всеобщей «упорядоченности». Услышав игру 1-330 на рояле, Д не может смеяться над древней музыкой, как остальные «нумера», и это беспокоит его. Успокаивается он лишь в объятиях 0-90. Когда вскоре I назначает ему свидание, Д соглашается, хотя героиня его «раздражает, отталкивает, почти пугает». В Древнем Доме герой со страхом чувствует себя «захваченным в дикий вихрь древней жизни». Однако на предложение I пропустить общеобязательную лекцию он отвечает отказом. Наутро в вагоне подземной дороги Д встречает одного из Хранителей (т. е. сотрудника тайной полиции), 8-4711, которому рассказывает о том, что был с 1-330 в Древнем Доме хотя формального доноса не делает. Вечером, намереваясь все же сделать донос, герой встречает 0-90, проводит время с ней, и положенное для доноса время оказывается упущенным. В разговоре с поэтом К-13 Д защищает «знание»; однако собеседник говорит: «Знание ваше это самое — трусость. <...> Просто вы хотите стенкой обгородить бесконечное, а за стенку-то и боитесь заглянуть».

В своих записках Д повествует о принятом ритуале исполнения приговоров над преступниками против Единого Государства: он видит в казнях аналог величественным жертвоприношениям древних времен. Д получает письмо от I, которая «записалась на него» (т. е. сделала положенную заявку на сексуальную связь) и приглашает героя к себе. Явившись к ней, Д под влиянием «соблазна» впервые отчетливо осознает собственное «раздвоение»: «Мы, на земле, все время ходим над клокочущим, багровым морем огня, скрытого там — в чреве земли. Но никогда не думаем об этом. И вот вдруг бы тонкая скорлупа у нас под ногами стала стеклянной, вдруг бы мы увидели... <...> Я стал стеклянный. Я увидел — в себе, внутри. <...> Было два меня. Один я, прежний, Д-503, нумер Д-503, а другой... Раньше он только чуть высовывал свои лохматые лапы из скорлупы, а теперь вылезал весь, скорлупа трещала, вот сейчас разлетится в куски и... что тогда?» Однако, поняв, что через 5 минут он должен быть дома (появляться на улицах после 22.30 запрещено), герой буквально убегает от I. Д проводит бессонную ночь и признается себе: «Я гибну. Я не в состоянии выполнять свои обязанности перед Единым Государством». Герой испытывает кризис веры и впервые видит себя в зеркале остраненно, как какого-то «его». К-13 рассказывает Д замысел своей поэмы о «возвращенном рае», в котором живут ныне люди Единого Государства, не различающие добра и зла, подобно Адаму и Еве. Замысел поэта полон иронии по отношению к тоталитарному обществу, однако Д принимает пародийный панегирик за истинный. I звонит герою, назначает ему свидание, ведет его в Медицинское Бюро, где Д получает фиктивную справку о болезни; затем они летят в Древний Дом, где происходит их долгожданное сближение. Домой Д возвращается один, поскольку I таинственно исчезает. Пришедшая вечером к герою 0-90 говорит ему: «Вы не тот, вы не прежний, вы не мой!» Д, который теперь живет не в «разумном», а в «древнем, бредовом» мире, понимает справедливость слов О, но ничего не может объяснить ей.

На своем рабочем месте — на эллинге, где строится «Интеграл», Д. чувствует, что ему, «преступнику отравленному — здесь не место», поскольку идея Единого Государства (и, соответственно, корабля) перестала быть для него смыслом жизни. Не видя I в течение нескольких дней, Д бродит возле ее дома и пропускает начало общеобязательной лекции. Встретившемуся «хранителю» 8 герой говорит, что направляется в Медицинское Бюро. 8 сопровождает его; в Бюро Д встречает знакомого доктора, который говорит ему: «Плохо ваше дело! По-видимому, у вас образовалась душа». Более того, по словам врача, человечеству грозит эпидемия этого заболевания. Герой идет к Древнему Дому вдоль Зеленой, или Стеклянной, Стены, отделяющей идеальный мир Единого Государства от «дикого зеленого океана» — царства природной стихии. В Доме Д ищет I, но видит из окна 8. Пытаясь спрятаться от него, Д входит в платяной шкаф, оказывающийся лифтом; опускается в подземный коридор и за одной из дверей встречается со знакомым доктором. Появившаяся I выводит героя на улицу, назначив свидание на послезавтра. Д окончательно осознает, что математика не может полностью объяснить мир: область иррациональных чисел ассоциируется для него с «душой».

Герой получает письмо от О, которая готова пожертвовать своей любовью ради его благополучия, а также записку от I, которая просит Д имитировать любовное свидание с ней (спустить шторы на прозрачных стенах). Д присутствует на лекции о «детоводстве», где видит О, но не говорит с ней. Вернувшись домой, он застает О в своей комнате: она готова расстаться с ним, но хочет иметь от него ребенка. Д использует «розовый талон» (разрешение на сексуальную связь), присланный ему I вместе с запиской. Через несколько дней герой опять отправляется в Древний Дом; по дороге встречает 8, который советует ему быть осторожнее. Во время очередной массовой прогулки некая женщина пытается помешать стражнику избивать государственного преступника. Д, которому кажется, что эта женщина — I, бросается ей на помощь; ему удается избежать ареста лишь благодаря вмешательству все того же 8, якобы случайно оказавшегося рядом. Во время долгожданного свидания с I та почему-то задает Д вопрос о том, скоро ли будет окончен «Интеграл», а также намекает на что-то, что должно произойти в праздничный День Единогласия. Герой сравнивает этот праздник, который он любит с детства, с «Пасхой» древних; это день демонстрации единодушия, когда совершаются фиктивные «выборы» главы государства — Благодетеля. Во время выборов I демонстративно голосует «против»; спасая ее, поэт К несет I в объятиях, однако Д из чувства ревности пытается помешать ему и сам спасает героиню. Записывая свои впечатления от этого дня, герой разышляет: «Неужели обвалились спасительные вековые стены Единого Государства? Неужели мы опять без крова, в диком состоянии свободы — как наши далекие предки?» По дороге на службу Д видит на стенах «листовки» с одним словом — «Мефи» (явная ассоциация с Мефистофелем). После работы встречается с I в коридоре под Древним Домом; она ведет Д за Зеленую Стену — в царство «стихии» и обросших шерстью лесных людей. I представляет им героя как единомышленника. Выступая перед ними, Д, потерявший голову, кричит: «Надо всем сойти с ума, необходимо всем сойти с ума — как можно скорее!» На следующий день, придя к нему, I сообщает, что в городе идет подготовка к неким масштабным медицинским мероприятиям. Глядя на волосатую руку Д, героиня предполагает, что в нем, должно быть, «есть несколько капель солнечной, лесной крови». На предложение I захватить «Интеграл» Д сперва отвечает отказом, но затем соглашается.

Узнав о предстоящей всем «нумерам» операции по «удалению фантазии», Д полагает, что это и есть искомое всеобщее счастье, однако после свидания с I осознает, что «не хочет спасения» без нее. Перед испытательным полетом «Интеграла» Д видит на улице первую колонну оперированных — людей, у которых удалена фантазия: «не люди — а какие-то человекообразные тракторы». Во время полета корабля Д, поняв, что заговор раскрыт Хранителями, приказывает остановить двигатели, пытаясь устроить катастрофу, однако его помощник успевает подать другую команду, и корабль остается невредим. Едва пришедшего в себя героя вызывает к себе Благодетель —- глава Единого Государства; он обвиняет Д в том, что он помешал людям реализовать древнюю мечту о рае, но самым страшным из того, что говорит Благодетель, оказывается для Д мысль, будто I вовсе не любила его и он интересовал заговорщиков только как строитель «Интеграла». На следующий день в городе начинается восстание: Стена взорвана, и Лес наступает. В суматохе Д не может найти I, но она сама приходит к нему. Это их последнее свидание, но вопрос о том, любит его I или нет, остается для героя нерешенным. Не в силах перенести сомнений, Д наутро бежит в Бюро Хранителей, где последовательно рассказывает 8 всю историю отношений с I; впрочем, оказывается, что тот и так все знает. Решив, что 8 тоже в числе заговорщиков, Д убегает и в конце концов оказывается в общественной уборной, причем его сосед занят тем, что математически доказывает «конечность Вселенной», сидя с записной книжкой и логарифмическим циферблатом в руках. Потрясенный «его твердостью в этот апокалипсический час», Д просит у соседа бумагу, на которой делает свои последние записи. При этом ему в голову приходит вопрос: «А там, где кончается ваша конечная Вселенная? Что там — дальше?» Однако в этот момент Д, как и всех присутствующих, хватают стражники; их подвергают «Великой Операции». Последняя запись сделана уже «новым» героем: от «прежнего» сохранился лишь почерк. «Новый» Д-503 абсолютно счастлив. На следующий день после операции он явился к Благодетелю и рассказал обо всем без каких-либо нравственных затруднений. Он спокойно наблюдал пытки, которым подвергли I и других заговорщиков. Герой полагает, что восстание удастся подавить. «Я надеюсь — мы победим. Больше: я уверен — мы победим. Потому что разум должен победить».

1-330 (I) — женский «нумер», «демоническая» соблазнительница главного героя. Характерны черты внешности: «тонкая, резкая, упрямо-гибкая, как хлыст», фигура, кровавого цвета губы, белые и острые зубы, «острым углом вздернутые к вискам брови». Героиня воплощает «архаические», с точки зрения Единого Государства, представления о любви — страстной и мучительной. I назначает Д свидание в аудиториуме, в котором читается лекция о преимуществах современной музыки; здесь перед публикой она играет на «древнем» инструменте — рояле. Через несколько дней она приглашает Д в Древний Дом; иронически цитирует слова героя о «нелепой, нерасчетливой трате человеческой энергии» в древности. Переодевшись, она предстает перед Д в «старинном» платье — т. е. в одежде начала XX в.; предлагает ему остаться с ней — однако он отказывается, не решаясь пропустить лекцию. Через некоторое время I письмом приглашает Д к себе. Полушутя говорит ему, что, поскольку он вовремя не сделал доноса на нее, теперь он у нее в руках. Вновь надевает соблазнительное платье, предлагает Д категорически запрещенный «нумерам» алкоголь. Когда герой от страсти теряет самообладание, I издевательски показывает ему на часы: через пять минут он должен быть у себя в комнате; Д в смятении убегает. По телефону I вновь назначает ему свидание, ведет его в Древний Дом и там отдается герою. Затем исчезает в потайной двери шкафа. При очередном свидании I спрашивает у Д, будет ли он всегда о ней помнить: она предчувствует близкую развязку. Во время «выборов» Благодетеля I демонстративно голосует «против», но поэт К-13 и Д спасают ее от гнева толпы и ареста. С этого момента, по словам героини, «все известное кончилось». I ведет Д за Стеклянную Стену, где представляет лесным людям. Позже, придя к нему, она рассказывает, что после Двухсотлетней Войны часть побежденных спаслась от уничтожения и ушла в леса: «Они учились там у деревьев, зверей, птиц, цветов, солнца. Они обросли шерстью, но зато под шерстью сберегли горячую, красную кровь*. Своих стороников I называет «Мефи», или «антихристианами». Героиня предлагает Д во время испытательного полета захватить космический корабль «Интеграл». Д обращается к I с просьбой спасти 0-90, которая беременна от него, и I переправляет ее за Стену. Во время полета «Интеграла» I со своими сторонниками также находится на корабле; когда выясняется, что заговор раскрыт, она в запальчивости обвиняет Д в том, что донес он — «исполнил долг». Но когда в городе начинается восстание, I приходит проститься с героем, причем для Д так и остается не до конца понятно, любила его героиня или лишь использовала как послушное орудие в политической игре. Когда Д, подвергнутый «Великой Операции», выдает всех заговорщиков, I подвергают пыткам в его присутствии, однако она не говорит ни слова; ясно, что, в числе прочих, она будет казнена.

0-90 (О) — женский «нумер»; в начале романа — «постоянная» сексуальная партнерша главного героя. Внешность героини ассоциируется с ее «именем»-инициалом: она небольшого роста, «круглая», розовая и синеглазая — напоминающая ребенка. С самого начала в характере героини подчеркнуто доминирующее качество: она во власти материнского инстинкта и страстно хочет иметь ребенка, на что не имеет права по законам Единого Государства. Узнав о романе Д с 1-330, О, влюбленная в него, понимает, что Д уже не «принадлежит» ей; она пишет герою, что любит его и именно поэтому готова отказаться от него («снять свою запись»), чтобы не мешать ему быть с I. Во время лекции о «детоводстве» О инстинктивно бросается из зала на эстраду аудиториума, чтобы поддержать сидящего на столе ребенка, которому грозит падение. Вечером этого дня она приходит к Д и говорит, что хочет от него ребенка, несмотря на перспективу быть казненной. Д выполняет ее просьбу, воспользовавшись как «оправдательным» документом «розовым билетиком», полученным от I. Через некоторое время, встречая Д, О сообщает, что беременна. Д решает обратиться за помощью к I; ревнуя к ней, О отказывается от помощи, но затем соглашается на все ради спасения ребенка. Д дает ей записку к I, и О спасена. Ребенок, который должен у нее родиться, символизирует надежду на победу над тоталитарной утопией.

Роман Евгения Замятина «МЫ» по-прежнему занимает умы читателей, интересует критиков, вызывая бурную реакцию и шквал эмоций как положительных, так и отрицательных; он удивляет и оставляет в недоумении, но, несомненно то, что, прочитав его однажды, остаться к нему равнодушным нельзя в виду его сложности, неповторимости; роман не является обязательным к изучению в школе, но, очевидно, является достойным произведением и заслуживает внимания любопытного читателя; не менее достоин изучения и язык автора, его «игра в слово».
Цель занятия: привлечь внимание школьников и студентов к русской прозе.

Задачи:

ознакомиться с романом Е.Замятина «МЫ»; проанализировать созданную Е.Замятиным реальность;
дать подробную оценку героям Е.Замятина;
проанализировать роман Е.Замятина с точки зрения синтаксиса, лексики, принципов построения текста;
познакомить учеников (студентов) с основными лингвистическими явлениями и понятиями (дефинициями): синестезия, метафора, эпитет, неологизмы, синонимы, архаизмы и историзмы и др;
познакомить обучающихся с основами лингвистического анализа текста.

Реальность в романе Е. Замятина «МЫ» подчинена строгой логике, терминологичности и математической точности, выверенности. Люди больше не люди, человек – не человек, а нумера. И у каждого нумера есть свое буквенно-числовое обозначение, являющее собой имя.

Все нумера представляют собой однотонную безликую массу, без имени, без индивидуальности, и даже их нумера, за исключением шести, никак не раскрываются в романе. Всего в романе мы встречаем 6 «имен»: Д-503, О-90, S, R-13, I-330, Ю. Что же они могут обозначать и почему именно эти буквы выбраны автором?

Так, например В. Набоков также разграничивал окраску звучания букв различных языков: «Черно-бурую группу составляют: густое, без галльского глянца, А; довольно ровное по сравнению с рваным R, Р; крепкое каучуковое Г; Ж, отличающееся от французского J, как горький шоколад от молочного; темно-коричневое, отполированное Я. В белесой группе буквы Л, Н, О, Х, Э представляют, в этом порядке, довольно бледную диету из вермишели, смоленской каши, миндального молока, сухой булки и шведского хлеба. Группу мутных промежуточных оттенков образуют клистирное Ч, пушисто-сизое Ш и такое же, но с прожелтью Щ» . В. В. Набоков наделял буквы не только цветом, но и вкусом, употребляя феноменальные развернутые сравнения, опирающиеся на его гастрономический опыт; все это является собой синестезию, широко распространенную в художественной литературе и тесно связанную с индивидуальным опытом писателя, его субъективным мироощущением.

Возвращаясь к роману Е.Замятина, необходимо отметить, что мужские имена обозначены согласными буквами, а женские – гласными. Вероятнее всего, это объясняется тем, что согласные буквы дают жесткие, громкие, резкие, рычащие, иногда агрессивные звуки в отличие от гласных – поющих, звонких, «хрустальных», мягких и плавных.
Так, например, R–13 – поэт Единого Государства. Английское r, русское р – резкие, рычащие, шумные, грубоватые звуки. «R-13 говорит захлебываясь, слова из него так и хлещут, из толстых губ – брызги; каждое «п» – фонтан, «поэты» – фонтан», «…слова брызгали, хлестали…» . «Слова брызгали» – пример синестезии.

Или двоякоизогнутый S, сопровождавший I-330. Буква S до начала 19 века имела альтернативную форму ſ и называлась «длинная» или «срединная» s. Иногда s обозначалась маленьким значком интеграла, который от нее и произошел. Это особенно важно в виду того, что именно на эту (двоякоизогнутость) черту внешности S обращает внимание Д-503, инстинктивно чувствуя неладное, иррациональное, иксовое, √ –1 в обоих персонажах и в S, и в I.

Итак, главным героем романа является нумер под «именем» или буквенно-числовым обозначением Д-503. Д-503 – это Строитель Интеграла, делающий записи, которые и составили содержание романа.

Д – это пятая согласная буква почти всех славянских кириллических алфавитов, в старо- и церковнославянских азбуках носившая название «добро». Обратим внимание на то, что Замятин в романе «МЫ», по мнению критиков, представляет Россию будущего – Союз Советских Социалистических Республик (СССР), одним из символов которого, наряду с серпом и молотом, стала и пятиконечная звезда.

Каким же предстает перед нами Д-503? Сам Д – 503 видит себя как творца, доброго гения, несущего свет науки в массы, сквозь бесконечность Вселенной. По сути, он такой и есть: он верит в Благодетеля, в строительство Интеграла, во всеобщее счастье…пока в его жизни не появляется I-330.

I-9 буква латинского алфавита, в англ. языке – личное местоимение 1 лица, единственного числа – «Я», в системе римских цифр – 1 (единица), т.е. единственная, первая. Именно I-330 показана в романе как незаурядная смелая личность, осознающая свою индивидуальность, свое «Я», имеющая собственное мнение, стремящаяся изменить реальность, а при невозможности этого – вырваться из нее. I стремится быть первой, выделяться из толпы. Она сродни пророку.

I-330 воплощает в себе черты Настоящего Нового Человека. Она: уверена в себе; свободна; независима; смела («Она была в легком шафранно-желтом древнего образца платье» , более того она пьет ликер и курит); непреклонна; до конца верна своим принципам.

Замятин рисует I как революционерку, Пророка, ведь именно благодаря I Д-503 задумывается о том, кто он и кто все те, окружающие его. Он начинает мечтать о матери – как у древних – и чтобы для нее он был «не Строитель Интеграла и не нумер Д-503 и не молекула Единого Государства, а просто человеческий кусок – кусок ее же самой – истоптанный, раздавленный, выброшенный…» . I-330 говорит его, Д-503, языком, произносит его невысказанные мысли о рае, о счастье, о мечте.

I – 330 выступает и как провокатор, преступница: ведь прежде чем принять философию и мироощущение I-330, Д-503 делается, прежде всего, ее сообщником: она заставляет его испытывать страх разоблачения и наказания. Для этого I ведет его в Древний Дом, потом за Стену, где ему открывается другой мир диких, но свободных людей. Уже в конце романа I – 330 предстает перед читателем стоиком: «…ее ввели под Колокол (..из-под Колокола стали выкачивать воздух..)…так повторялось три раза – она все-таки не сказала ни слова», «…она должна была дать свои показания. Эта женщина упорно молчала и улыбалась» . Именно женщина, а не нумер. Она считала себя женщиной и убедила в этом Д-503. Хотел он того или нет, но даже после великой операции в нем, в глубине его подавленного «Я» осталось воспоминание об I-330 и другом свободном, счастливом, диком, не выхолощенном обществе.

I-330 была свободным человеком, как свободный человек она сделала свой выбор – предала идеалы Единого Государства, переправила беременную О-90 за Стену – , понесла ответственность за свой выбор: нет сомнений в том, что после жестоких пыток ее, в конце концов, казнили. Казнь I-330, возможно, говорит о том, что время таких, как она еще не пришло, их успехи незначительны, а мечты обычного человека ничтожны и мнимы, недаром символом i в математике обозначает мнимую величину.

А что же Д-503? Через характер I-330 раскрывается и он сам, выступая человеком ведомым, боязливым, осторожным, сомневающимся, нерешительным. Он перенес Великую Операцию, был сделан счастливым человеком и рассказал Благодетелю о врагах счастья. Но после него останется Новый Человек, их с О-90 еще пока не родившийся ребенок, которого I-330 все-таки переправила за стену.

О-90. «… вся кругло обточенная…. круглая, пухлая складочка на запястье руки – такие бывают у детей» , «милая О», «радостно-розово открыла рот О» («розово» открывала рот» – синестезия), «О розово, кругло смеялась» (еще один пример синестезии). О выступает как ласковая, человечная, доверчивая, на первый взгляд несколько поверхностная. Ее имя полностью является отражением ее характера. Она безумно любит и хочет иметь детей. И вот, несмотря на свою видимую покорность и принятие государственных порядков (детоводство, Материнская и Отцовская нормы) она решается родить ребенка. Ее ребенок, который, несомненно, родится уже за Стеной, становится, с одной стороны, символом, надеждой на крушение всеобъемлющей грубой безнравственной власти замятинского математизированного общества, а, с другой стороны, противопоставляет одного человека всему обществу и сравнение силы и возможностей одного и массы происходит не в пользу одного: один бежит за стену. Один отступает и прячется…

Наряду с терминами, которые в романе Замятина Е. Мы не выступают более как термины в обычном понимании этого слова, буквенно-числовые обозначения вместо имён всесторонне раскрывают проблему унификации личности и подчинения ее интересов массовому, всеобщему. Это достигается путем:

введения в текст необычных имен;
широкого употребления терминов с целью выражения идеи подчинения всех и вся строжайшим законам логики, математики;
отказа от традиционного понимания и построения текста.

Роман Е.Замятина МЫ представляет интерес не только как философский, исторический роман, он является интересным еще и с точки зрения смыслового развития слов, «их индивидуально-творческого применения и преобразования, поскольку индивидуальное употребление слова может быть связано с выполнением им характерологических функций в языке художественной литературы» . Термины у Замятина Е. не выступают более как термины в обычном понимании этого слова: они приобретают эмоциональную окраску, становятся стилистически оправданными и создают неповторимые образы в силу новых приобретенных ими свойств. Так, например: «… один благодетель, другой – преступник, один со знаком плюс, другой со знаком минус»; «√– 1 заглох, не шевелился» или «… опять заворочался √– 1» , а вот еще пример: «И нет счастливее цифр, живущих по стройным вечным законам таблицы умножения. Ни колебаний, ни заблуждений». В данных примерах четко видно, что математические термины у Е. Замятина выполняют определенную стилистическую функцию и являются контекстуальными синонимами уже существующим в литературном языке словам:

Положительный, добрый, порядочный, благодетель = плюс
Отрицательный, нечестный, злой, преступник = минус
Непонятное, неизвестное, иррациональное, непознанное, трансцендентальное = √– 1
Заблуждения, сомнения, блуждания = колебания.

В данных примерах термины не потеряли своего исходного основного (денотативного) значения, но приобрели дополнительное, более эмотивное (коннотативное значение) в силу использования в новом непривычном для них окружении – художественном тексте.

«Более того, один термин может выступать синонимом другому, например: «…я все время дышал чистейшим горным воздухом мысли, – а внутри как-то облачно, паутинно и крестом какой-то четырехлапый икс» , где икс выступает контекстуальным синонимом √– 1, обозначая одно и тоже – состояние смятения, неуверенности, ожидания чего-то необычного, невероятного и необъяснимого логикой» .

Термины активно участвуют в создании таких экспрессивно-стилистических средств, как: синестезия, напр.: квадратная гармония; ассиметричное молчание; пестрый шум; метафора и персонификация, напр.: опять заворочался √– 1 и другие .

Замена имени буквенно-числовым обозначением также способствует раскрытию темы «математизированного» выверенного мира, где все подчинено законам логики, где все линейно, предсказуемо и константно.

Синестетизм и терминологичность повествования Е.Замятина позволяют создать уникальные по выразительности и экспрессивности образы, обогатить тексты индивидуальными метафорами и сравнениями, обострить чувства читателя, приблизив его к авторскому мироощущению. Исследование механизмов синестезии, взаимодействия терминов между собой и с общеупотребительной лексикой, отображенных в текстах, углубляет представление о художественном творчестве, его связи с когнитивными способностями и языковой компетенцией автора.

Задания для работы с текстом

Предлагаемые ниже задания и вопросы для обсуждения могут использоваться преподавателем литературы в любом удобном порядке, могут быть дополнены другими заданиями.

1. Представьте биографию Е.Замятина и список с раскрытием краткого содержания наиболее значимых произведений.

2. Найдите отличительные черты романа «МЫ» как образца современной прозы. Охарактеризуйте роман на уровне:

построения гипертекста
протяженности во времени повествования (линейное/нелинейное повествование)
синтаксиса
лексики
морфологии

3. Опишите характеры главных героев Д-503 и I-330 (не менее 20-25 эпитетов) и попытайтесь «нарисовать» их внешность. Найдите определение слова «имя», кем дается имя человеку? Почему у главных героев нет имен?

4. Наглядно представьте этапы развития Д-503 (начало ведения дневника как отправная точка; знакомство с I-330; все промежуточные этапы (если они есть); этап осознания себя или «я чувствую себя»; другие), используя ломаную линию. Может ли один и тот же этап жизни Д-503 рассматриваться и как взлет, и как падение. Если да, то с какой точки зрения? Если нет, то почему? Опишите каждый этап развития Д-503, пользуясь его «языком».

5. На основе текста сформулируйте основные правила, по которым живет общество, представленное в романе «МЫ». Какие из этих правил вы считаете приемлемыми/неприемлемыми? Почему?

6. Найдите определения следующих терминов и выучите их. Проиллюстрируйте примерами из романа:

синестезия
метафора
метонимия
синекдоха
окказионализм
антитеза
гипербола
эллипсис
парцелляция
бессоюзие
сравнение
зевгма
поток сознания
эпитет
архаизмы
неологизмы
историзмы
синоним, контекстуальные синонимы
антоним, контекстуальные антонимы

7. Какие слова современного русского языка стали архаизмами и историзмами в данном романе? Какой эффект при этом достигается автором?

8. Прокомментируйте следующие выражения, подберите к ним синонимичные фразы из современного русского языка:

иксово усмехнулась мне
пунктирное дыхание
вертикальные морщины
«вдохновение» – неизвестная форма эпилепсии
все время в квадратном положении
человеческие головы непрозрачны, и только крошечные окна внутри: глаза
√– 1 заглох, не шевелился
терять цифроощущение
хореизировать приговор
думать о свободе – думать об ошибке
холодная вода логики
вы обросли цифрами, по вас цифры ползают, как вши
дети – единственно смелые философы
молекулярная дрожь

9. Ознакомьтесь с романом Дж. Оруэлла «1984». В чем сходства и различия данных романов? (данные сведите в таблицу). Которое изображение тоталитарного общества вам кажется более реалистичным, почему?

10. Напишите рецензию на роман Е.Замятина «МЫ».

11. Подготовьте лингвистический анализ текста.

Абрамов Н. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. - 7-е изд., стереотип. - Москва: Русские словари, 1999;
Арнольд И.В. Стилистика современного русского языка. – М., 1990;
Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова. Избранные труды. Лексикология и лексикография. – М., 1977;
Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. – Москва, 1981
Графский В.Г. История политических и правовых учений – М.: «Издательство Проспект», 2005;
Глазкова В.С. Функционально-стилистические особенности терминов в художественной литературе (на примере романа Е.Замятина «МЫ») // Фестиваль педагогических идей «Открытый урок», М.: Издательский дом «Первое сентября», 2007-2008;
Замятин Е. Мы. – Екатеринбург, 2002;
Колшанский Г. В. О языковом механизме порождения текста // Вопросы языкознания. – 1983
Ожегов С.И., Шведова Н. Ю. Словарь русского языка – М., 1990;
Оруэлл Дж. 1984 – М.: АСТ издательство, 2008;
Galperin I.R. Stylistics, M., 1989;
Тураева З.Я. Лингвистика текста: (Текст: структура и семантика). – Москва, 1986.
Набоков В. Другие берега / В. Набоков. – М. : Книжная палата, 1989. – 288 с.

>Характеристики героев

Характеристики главных героев

Главный герой и повествователь в романе, автор записок, талантливый инженер, математик и строитель «Интеграла». Это житель фантастического и утопического государства, существующего в далеком будущем. Д-503, как и все обитатели Единого Государства лишен собственного имени, но наделен уникальным нумером.

Одна из главных героинь в романе, женский нумер, возлюбленная Д-503 из организации заговорщиков. Это «демонический» персонаж, соблазняющий главного героя. Все в ее внешности указывает на хищническую натуру: упрямо-гибкая как хлыст, тонкая, резкая, с острыми, очень белыми зубами, кроваво-алыми губами. Она – воплощение страстной и мучительной любви, «архаической» с точки зрения нового государства.

Одна из героинь романа-антиутопии, постоянная партнерша строителя «Интеграла» Д-503. Она внешне напоминает свой нумер: круглая, розовая, небольшого роста, синеглазая, похожая на ребенка. Доминирующее качество ее характера – материнский инстинкт. Она очень хочет иметь ребенка, но по законам Государства она еще не достигла Материнской Нормы. За такое нарушение ее может наказать Машина Благодетеля, но она не отрекается от своей мечты.

Благодетель

Один из персонажей, глава Единого Государства. Приводил в действие Машину - орудие убийства несогласных с режимом граждан государства. Его единогласно избирали каждый год. В описываемый Д-503 день выборов Благодетеля, произошло неповиновение, и сотни человек проголосовали против него, за что потом, он их всех казнил.

Один из второстепенных персонажей романа, поэт, друг Д-503 и приписанный к О-90 для любви. Имел толстые губы, поэтому, когда он говорил, то летели брызги изо рта. Однажды зачитывал приговор одному из нарушивших законы государства, после чего, тот был казнён.

Евгения Замятина и его антиутопию «Мы» обычно проходят в 11 классе в школе, но заостряют на нём внимание, в основном, те, кто сдаёт литературу на ЕГЭ. Однако это произведение заслуживает быть прочитанным каждым из нас.

Евгений Замятин считал, что революция поменяла жизни многих людей, а посему и писать о них нужно теперь иначе. То, что было написано прежде, рассказывает о тех временах, которые уже прошли, теперь реализм и символизм должны смениться новым литературным течением – нео-реализмом. Замятин в своём произведении постарался объяснить, что машинизация жизни и тоталитарный режим ведут к обезличиванию каждого, к унификации индивидуального мнения и мышления, что, в конечном счёте, приведёт к уничтожению человеческого общества, как такового. Ему на смену придет единый механизм, а люди будут лишь его безликими и безвольными составляющими, действующими на основе автоматизма и заложенной программы.

Роман «Мы» Евгений Замятин написал в 1920 году, годом позже он отправил рукопись в берлинское издательство, так как не мог публиковаться на родине, в России. Антиутопия была переведена на английский и опубликована в 1924 году в Нью-Йорке. На родном языке автора произведение было издано только в 1952 году в том же городе, Россия познакомилась с ним уже ближе к концу века в двух выпусках издания «Знамя».

Из-за того, что антиутопия «Мы» увидела свет, пусть и за рубежом, писателя стали травить, отказывались публиковать, не давали ставить пьесы, пока Замятин не уехал за рубеж по разрешению Сталина.

Жанр

Жанр романа «Мы» — социальная антиутопия. Она дала точку опоры для рождения нового пласта фантастической литературы ХХ века, которая была посвящена мрачным прогнозам на будущее. Основной проблемой в этих книгах является тоталитаризм в государстве и место человека в нём. Среди них выделяются такие шедевры, как романы , и , с которыми нередко сравнивают роман Замятина.

Антиутопия – это реакция на перемены в социуме и своеобразный ответ утопическим жизнеописаниям, где авторы говорят о воображаемых странах типа Эльдорадо Вольтера, где все идеально. Часто бывает так, что писатели предугадывают ещё не сформировавшиеся социальные отношения. Но нельзя сказать, что Замятин что-то предугадывал, за основу своего романа он брал идеи из произведений Богданова, Гастева и Мора, которые выступали за машинизацию жизни и мысли. Таковыми были идеалы представителей пролеткульта. Помимо них, он иронически обыграл высказывания Хлебникова, Чернышевского, Маяковского, Платонова.

Замятин высмеивает их уверенность в том, что наука всемогуща и не ограничена в возможностях, и в том, что всё на свете можно покорить коммунистическими и социалистическими идеями. «Мы» — это доведение идеи социализма до гротеска с целью заставить людей задуматься о том, к чему ведет слепое поклонение идеологии.

О чем?

Произведение описывает происходящее спустя тысячу лет после окончания двухсотлетней войны, которая была самой последней революцией в мире. Повествование ведётся от первого лица. Главный герой по профессии инженер «Интеграла» — механизма, который настроен на популяризацию идей Единого Государства, интеграцию вселенной и её обезличивание, лишение индивидуальности. Суть романа заключается в постепенном прозрении Д-503. В нём зарождается всё больше сомнений, он обнаруживает недостатки в системе, в нём просыпается душа и выводит его из общего механизма. Но в финале произведения операция превращает его вновь в бесчувственный номер, лишённый индивидуальности.

Весь роман – это сорок записей в дневнике главного героя, которые начинаются прославлением Государства, а заканчиваются правдивыми описаниями угнетения. У граждан нет имён и фамилий, но есть номера и буквы – у женщин гласные, у мужчин – согласные. У них одинаковые комнаты со стеклянными стенами и одинаковая одежда.

Все потребности и естественные желания граждан удовлетворяются по расписанию, а расписание определяет Часовая Скрижаль. В нём существует два часа, отведённые специально на личное времяпровождение: можно совершать прогулки, заниматься за письменным столом или заниматься «приятно-полезной функцией организма».

Мир Интеграла огорожен от диких земель Зеленой стеной, за которой сохранились естественные люди, чей вольный образ жизни противопоставлен суровым порядкам Единого государства.

Главные герои и их характеристика

Замятин считает идеальным человеком номер I-330, которая демонстрирует философию автора: революции нескончаемы, жизнь – это разности, а если их нет, то кто-то обязательно их создаст.

Главный герой – инженер «Интеграла», Д-503. Ему тридцать два года, и то, что мы читаем – записи его дневника, в котором он то поддерживает идеи Единого Государства, то противится им. Его жизнь состоит из математики, вычислений и формул, что очень близко писателю. Но он не лишён фантазии и замечает, что многие номера тоже не вырезают себе это умение – значит, даже тысяча лет подобного режима не победила главенство души в человеке. Он искренний и способен чувствовать, но приходит к предательству любви из-за операции, которая лишила его фантазии.

В произведении два главных женских образа. О-90, чья душа цветёт и живёт, – она розовая и круглая, ей не хватает десяти сантиметров до Материнской нормы, но, тем не менее, она просит у главного героя подарить ей дитя. В конце романа О-90 с ребёнком оказываются по другую сторону стены, и этот ребёнок символизирует проблеск надежды. Второй женский образ — I-330. Это острая и гибкая, с белыми зубами девушка, которая любит тайны и испытания, нарушает режимы и установки и которая после умирает, отстаивая идеи борьбы с Единым Государством.

В основном, номера верны режиму Государства. Номер Ю, например, сопровождает воспитанников на операции, сообщает о проступке Д хранителям – остаётся верна своему долгу.

Государство в антиутопии

В Едином Государстве живут всего несколько процентов от общей массы людей – в революции город одержал победу над деревней. Правительство обеспечивает их жильём, безопасностью, комфортом. За идеальные условия граждане лишаются индивидуальности, получают номера вместо имён.

Жизнь в государстве – это механизм. Свобода и счастье здесь несовместимы. Идеальная несвобода заключается в том, что все потребности и естественные желания граждан удовлетворяются по расписанию, разве что не учитываются духовные потребности. Искусство заменяют цифры, в государстве действует математическая этика: десять погибших – ничто по сравнению с множеством.

Сам город окружён Зелёной Стеной из стекла, за которой находится лес, о котором никому ничего не известно. Главный герой однажды случайно узнаёт, что по другую сторону живут предки, покрытые шерстью.

Номера живут в одинаковых комнатах со стеклянными стенами, словно в доказательство того, что режим государства абсолютно прозрачен. Все потребности и естественные желания граждан удовлетворяются по расписанию, расписание определяется Часовой Скрижалью.

Любви нет, так как она порождает ревность и зависть, поэтому в там действует правило о том, что каждый номер имеет равные права на другой номер. Для граждан существуют определённые дни, в которые можно заниматься любовью, причём можно делать это исключительно по розовым талонам, которые выдаются в зависимости от физических потребностей.

В Едином Государстве есть Хранители, которые занимаются обеспечением безопасности и соблюдением правил. Для граждан честь рассказать в Бюро Хранителей о нарушениях. Преступников наказывают помещением в Машину Благодетеля, где номер расщепляется на атомы и превращается в дистиллированную воду. Перед казнью у них отбирают номер, что является высшей карой для гражданина государства.

Проблемы

Проблематика романа «Мы» связана с тем, что свобода в Едином Государстве приравнивается к мучениям и невозможности жить счастливо, причиняет боль. Соответственно, возникает масса проблем, вызванных тем, что человек вместе со свободой выбора теряет свою сущность и превращается в биоробота, рассчитанного на определенный функционал. Да, жить ему становится и впрямь спокойнее, но слово «счастье» уже неприменимо к нему, ведь это эмоция, а их номера лишены.

Поэтому человек, как правило, как и главный герой произведения, выбирает боль, чувства и независимость вместо идеализированной системы принуждения. И его частная проблема – это противостояние с тоталитарной властью, бунт против нее. Но за этим конфликтом кроется нечто большее, глобальное и относящееся ко всем нам: проблемы счастья, свободы, нравственного выбора и т.д.

В романе описывается социальная проблема: человек, который превращается лишь в одну из частей системы тоталитарного государства, обесценивается. Никто в грош не ставит его права, чувства и мнения. Например, героиня О любит одного мужчину, но ей приходится «принадлежать» всем, кто захочет. Речь идёт об обесценивании личности до невозможного: в произведении номера умирают либо физически, наказанные Машиной, либо морально, лишаясь души.

Смысл романа

Антиутопия «Мы» — противостояние идеологии и реальности. Замятин изображает людей, которые из всех сил отрицают, что они люди. От всех проблем они решили избавиться, избавившись от себя. Все то, что дорого нам, что составляет и формирует нас, отнято у героев книги. В действительности они никогда бы не позволили выписывать на себя талоны, не согласились бы жить в стеклянных домах и не поступились индивидуальностью. Но вот они критически оценили эту действительность, полную противоречий из-за многообразия и изобилия, и пошли против нее, против своего естества, против мира природы, отгородившись стеной иллюзий. Придумали абстрактный смысл бытия (строительство Интеграла, как когда-то строительство социализма), абсурдные законы и правила, противоречащие морали и чувствам, и нового человека – номера, лишенного своего «Я». Их сценарий и не жизнь вовсе, это самая масштабная театральная постановка, в которой все действующие лица делают вид, что проблем нет, как желания вести себя иначе. Но неравенство неизбывно, оно будет всегда, потому что человек человеку рознь с самого рождения. Кто-то искренне и слепо верит пропаганде и играет свою роль, не задумываясь о ее искусственности. Кто-то начинает думать и рассуждать, видит или чувствует фальшь и наигранность происходящего. Так появляются жертвы казни или трусливые лицемеры, пытающиеся потихоньку нарушить установленный порядок и умыкнуть из него частичку индивидуальности для себя. Уже в их наличии очевиден крах системы Единого государства: сравнять людей невозможно, они все равно отличаются друг от друга, и в этом заключается их человечность. Не могут они быть просто колёсиком в машине, они индивидуальны.

Автор полемизирует с советской идеологией о «свободе, равенстве и братстве», которая обернулась рабством, строгой социальной иерархией и враждой, так как эти возвышенные принципы не соответствуют человеческой природе.

Критика

Ю. Анненков пишет, что Евгений Замятин виноват перед режимом только в том, что умел мыслить иначе и не равнялся с обществом под одну гребёнку. По его словам, идеи, вписанные в его антиутопию, были его собственными идеями – о том, что нельзя искусственно вписывать человека в систему, потому что в нём, помимо всего прочего, есть иррациональное начало.

Дж. Оруэлл сравнивает произведение Замятина с романом Олдоса Хаксли «О дивный новый мир». Оба романа говорят о протесте природы против механизации в будущем. У русского автора, по мнению писателя, более явно читается политический подтекст, но сама книга построена неудачно. Оруэлл критикует слабоватый и отрывочный сюжет, о котором невозможно сказать в нескольких предложениях.

Э. Браун писала, что «Мы» — это одна из самых смелых и перспективных современных утопий потому, что она веселее. Ю. Н. Тынянов в статье «Литературное сегодня» считал фантастический сюжет Замятина убедительным, потому что он сам шёл к писателю из-за его стиля. Инерция стиля и вызвала фантастику. В конце Тынянов называет роман удачей, произведением, колеблющимся между утопией и Петербургом того времени.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

просмотров

Сохранить ВКонтакте